Я стою на краю и смотрю вниз. Вид на землю с высоты двадцать второго этажа. Это единственное, что мне остаётся. Единственный мой выбор. Мне ничего не дорого и ничего не жаль. Я уже практически ничего не чувствую. Поэтому мне осталась только эта земля.
Вид с высоты двадцать второго этажа. Его никто не может отнять. Должно же быть что-то, чего никто не сможет отнять.
Я прихожу сюда, когда ничего другого не остаётся. Я прихожу, чтобы почувствовать страх или уверенность. Чтобы ещё раз увидеть, что и у меня, и у каждого человека на земле есть выбор.
Вариант один – продолжать. Вариант два – на двадцать два этажа вниз.
Цитаты из книги «Триумф»
Одна была вполне довольной жизнью девушкой. Время не текло сквозь пальцы, она как-то осмысленно жила. Пока не случились встречи – одна, другая. Она была разбита.Голос шептал ей: ты несовершенна, уничтожь это несовершенство.Она рассматривала свои руки и с трудом удерживалась, чтобы не полоснуть по ним лезвием, но не выносила вида крови и не могла терпеть боль.
А самое главное — мне кажется, что если сейчас я буду с ним, то никем не стану. Буду жить его жизнью и никем не стану.
Я шантажировала сексом с другими мужчинами. В тот момент я готова была на панель пойти, лишь бы причинить ему неудобство.
Жизнь продолжается, она не течет сквозь пальцы, но то, что было вчера, необязательно будет завтра. Друзья перестают общаться, пары, которых считали идеальными, распадаются, чьи-то дела и жизни уходят в небытие. В этом нет трагедии. Жизнь продолжается, нужно продолжать жить. Когда-нибудь она закончится для каждого — человека, любви, вещи. Но это не будет означать, что их не было. Если ты помнишь такое небо, которое сейчас над Испанией, значит как минимум это момент счастья. И то, насколько долго проживет любовь, зависит и от того, насколько хорошо ты помнишь эти моменты.
Cafe del Mar в прежнем виде уже не существует, но солнце продолжает заходить. Я упала с далекой звезды. Вернулась из-за любви. Нужно было пройти через ошибки, глупости, поступки, чтобы прийти к тому, что более всего ценно — это солнце на щеках. Музыка, тишина, смех, улыбка, смущение, тепло твоей руки.
Я была истеричной и нервной. Постепенно успокаивалась, шли годы, я научилась понимать себя, но истинное счастье нашла как-то незаметно. Так бывает — ищешь всю жизнь, а когда находишь, то не сразу это замечаешь.
Вся моя жизнь в беспорядке, я только делаю вид, что всё хорошо, а на деле ничего хорошего. Я снова начинала ненавидеть себя. Это присуще мне в «плохие времена». Чтобы не перечеркнуть то хорошее, что успела узнать о себе и о людях, я спряталась под одеяло и уставилась в телевизор.
В юности мир может рушиться и отстраиваться заново по десять раз на дню.
Вся мировая культура очень подробно описывает то, что будет происходить с человеком, если он попадет в ад, все круги описываются. Это и Данте, но Данте был одним из многих, просто наиболее удачливым. Были рисунки на ту же тему. Но ничего конкретного о рае культура нам не говорит, кроме того что там ходят люди с нимбами.
Депрессивные люди думают о том, каково это — быть некрасивым, толстым, неудачливым, больным, брошенным. Это как осколки разбитой бутылки. Они вертят в руках то один, то другой, то сразу несколько и не замечают, как режутся. И даже не откладывают рассмотренные отдельно от остальных, а постоянно к ним возвращаются. Один осколок — война, другой — боль от измены, третий — несчастный случай. Закономерно, что к ним приходит один вывод — все бесполезно, ты не можешь изменить мир, он все так же будет несправедлив, так какой смысл в том, чтобы вставать из постели, принимать душ, завтракать… Что я попробовала сделать сначала, так это запретить себе думать. Не помогло. Против своей сути не попрешь. Разрушать собственную личность «во спасение»? В итоге я все так же вертела осколки в руках, но только в специальных перчатках, которые не давали порезаться.
Буду писать себе планы — к такому-то возрасту хочу быть тем, иметь это, быть с тем-то. Надо все продумывать и прописывать. Я должна что-то грандиозное сделать в своей жизни, из своей жизни, успеть за свою жизнь. Чем раньше начнешь, тем больше шансов. Мне 13 лет — это уже самое время. Я уже должна понимать, кем хочу стать и что для этого нужно сделать. В 15 я должна иметь готовые достижения. В 16 — начать получать соответствующее образование. Итого: в 20 я образованна и имею много чего за душой.
Прошло время, я прочитал Ницше, мне показалось, что все это близко — идея сверхчеловека, варвара, пассионария. Она манит тех, у которых нет сил для ее воплощения. И тех, в ком живет болезнь, еще не выявленная.
В то время я дал себе несколько обещаний — что каждый день буду дышать полной грудью, не буду делать того, что мне не нравится, буду поступать по совести, женюсь по любви и всегда буду настоящим.
Все эти люди без остановки эксплуатируют слово «любовь». Любовь, любовь, любовь… Передают все эти приветы по радио своим любимым. Прокручивают, повторяя тысячу раз, пытаются сами в это поверить. Никакая это не любовь. Технический расчёт, гормоны, условности и форматы. Подбор человека, примерно равного по финансовому положению и уровню развития. А если раз на миллион случается что-то необыкновенное… кто-то или не готов, или ему это не нужно, неудобно, затратно, не входит в план. И все рушится. Что же в это время делает Бог? В очередной раз вздыхает, наверное, от того, что так несовершенен мир, который он создал.
Если что-то идёт не так, я смотрю в окно. Трусливо поглядываю в сторону окна. И взвешиваю, где же мне будет лучше — снаружи или, как сейчас, внутри.
Странно, люди считают, что с течением жизни всё должно становиться всё лучше и лучше. А с чего такое представление? Чем старше, тем ближе к смерти, то есть мы неуклонно приближаемся к плохому. И с чего тогда считать, что всё будет лучше? Вся мировая культура очень подробно описывает то, что будет происходить с человеком, если он попадет в ад, все круги описываются. Это и Данте, но Данте был одним из многих, просто наиболее удачливым. Были рисунки на ту же тему. Но ничего конкретного о рае культура нам не говорит, кроме того что там ходят люди с нимбами.
В западной культуре суицид объясняется слабостью, в восточной — это проявление силы. При этом если мы посмотрим на причины, подталкивающие людей к суициду, то в этих культурах они разные. На Западе — запутался, долги, а в восточной культуре это может быть способ отвести беду от близких или избежать позора.
Когда я училась, работала — с чего мне было уважать себя? Мне казалось, что работают и учатся все, и я в этом смысле от других не отличаюсь, а значит, всё такая же посредственная, серая, обычная, неинтересная — и нет у меня других перспектив, чем жить серой, унылой, бессмысленной жизнью.
Вся еда казалась пресной. Одеваться не было никаких сил. На что меня хватало, так это на просмотр страниц в Интернете и социальных сетей. Мне казалось, что вот эти люди — живут, а я почему-то не могу жить.