Ну я же просил, я же просил не спрашивать меня о фильме! Сейчас пост, польский католик, шляхтич не может ругаться матом в пост!
Цитаты Анджей Сапковский
— Сидр из Ривии, как вы хотели. А еще жена просила узнать, как вы находите свининку?
— Мы находим её среди каши, — ответил Лютик. — Время от времени. Не так часто, как хотелось бы.
— И ты самым простым в мире способом мстишь Йеннифер, которую не можешь забыть.
— Я знаю.
— Тогда зачем…
— Не знаю.
— Ты, седой подонок, по-прежнему плохо считаешь, — прошипела Фрига. — Тебе снова нужно помочь посчитать? Ты один, а нас трое. Значит, нас больше.
— Вас трое, — ведьмак обвел их взглядом, — а я один. Но все же вас не больше. Это математический парадокс и исключение из правил.
– Я подумывал вернуть им деньги, – признался Геральт. – Но это могло бы возбудить подозрения. Я дал им твердое ведьмачье слово, что снял с тебя волкулачье проклятие и совершенно вылечил от ликантропии, что нынче ты – наинормальнейший в мире. А такой поступок должен чего-то стоить. Если люди платят за что-то – значит, они в это верят; что оплачено, то становится истинным и легальным. Чем дороже – тем лучше.
Литература должна быть провокацией. Это тебе не сладкий чай. Тут надо схватить читателя за…
Я считаю, политические убеждения — как задница. У всех есть, но зачем же показывать?
Нельзя отрицать того, как много сделали американцы и англичане для фантастики. Но с другой стороны, американский читатель намного глупее славянина. Его можно кормить дерьмом. А поляка, чеха, русского и украинца нельзя.
Я очень большой поклонник коньяка. Я обожаю коньяк так сильно, что позволяю себе пить его не больше двух раз в год. Вот какой я его поклонник! Это должно быть торжеством!
Самоубийство — это побег, а побег — это для трусов.
Природа не знает такого понятия — философия, Геральт из Ривии. Философией принято называть предпринимаемые людьми жалкие и смешные потуги понять Природу. За философия сходят и результаты таких потуг. Это всё равно как если б корень моркови пытался отыскать причины и следствия своего существования, называя результат обдумываний извечным и таинственным конфликтом Корня и Ботвы, а дождь считал бы Неразгаданной Созидающей Силой.
Любовь любовью, а жизнь жизнью. Любовь проходит…
Я недостаточно мужественен. Я не гожусь в солдаты и герои. Я мучительно боюсь погибнуть либо остаться калекой. Но это не единственная причина. Солдата нельзя заставить не бояться, но можно вооружить основанием, мотивацией, которая поможет ему перебороть страх.
Любить тебя — вот жизни цель,
Бесспорная, как смерть,
Прекрасная Эттариэль!
Позволь же мне посметь В груди встревоженной нести
Воспоминаний клад.
От злого времени спасти
Твой голос, жест и взгляд. И колдовской цветок, закладЛюбви и наших встреч,
Струящий сладкий аромат,
Не запрещай сберечь! На нем крупинки серебра —
Поблёскиванье рос.
Мне тайна чудится, игра
И откровенность слёз.
Путчи и перевороты — это как окрошка. Ее положено есть холодной.
Политическая власть не может творить историю с помощью актов или декретов. Не может она и давать истории оценку, выставлять баллы или раскладывать по полочкам, хотя в гордыне своей ни одна власть таковой истины не признает и не приемлет. Одним из ярчайших проявлений вашего человеческого зазнайства является так называемая историография, попытки судить и выносить приговоры, как вы говорите, «делам давно минувших дней». Для вас, людей, это типично и проистекает из того факта, что природа наделила вас эфемерной, муравьиной, мотыльковой, смешной жизнью однодневок, не дотягивающей и до сотни лет. Вы же к своему существованию насекомых пытаетесь подстраивать весь мир. А меж тем история — процесс непрерывный и бесконечный. Невозможно поделить историю на кусочки — отсюда и досюда — от даты до даты. Историю нельзя декретировать и тем более изменить королевскими указами. Даже выиграв войну.
Императоры владеют империями, но двумя вещами владеть не могут: своим сердцем и своим временем. И то, и другое принадлежит империи.
Как им не верить, когда они говорят, что есть проблемы более важные и проблемки менее важные… что от менее важных надо отказываться не раздумывая, без тени сомнений, полностью посвятив себя более важным. Что нет смысла спасать людей, которых знаешь и любишь, потому что это всего лишь единицы, а судьбы единиц не сказываются на судьбах мира. Что бессмысленно вставать на защиту чести и идеалов, ибо все это пустые слова. Что истинное поле боя за судьбы мира находится в совершенно ином месте, и именно там-то будет идти борьба.
Месть — есть наслаждение для умов заурядных, слабых и мелочных.
Женщинам деньги не нужны. Да и зачем они им? Пить не пьют, в кости не играют, а женщинами… Ну, женщины-то, черт побери, они сами и есть.